| ||
|
Всеволод Владимирович Шакин заболел год назад в августе 2004. Когда он позвонил и спросил, как связаться с одним из сотрудников Гематологического Центра, я была уверена, что он затеял новое статистическое исследование, опять внедряется в новую область и хочет выяснить очередные вопросы «по науке». Невозможно было представить этого активного человека, буквально излучавшего энергию, в Гематологическом Центре, проходящим мучительные курсы хемотерапии. Он заведовал сектором математических методов в биологии, экологии и медицине в Вычислительном Центре РАН и был непременным участником всех наших конференций. Выступал в качестве руководителя секции, затевал круглые столы по проблемам риска и самым разнообразным приложениям математических и статистических методов – в экологии, медицине, энергетике. У него всегда были богатые идеи, которые иногда удавалось воплотить, иногда – нет. Но Сева никогда не унывал, и вместо неудавшихся планов возникали новые. На конференции в Дубне 2004 года он собрал секцию по экономическим и экологическим проблемам энергетики с участием гостя из США, в Пущино 2005 планировал российско-японский симпозиум по проблеме рисков. Сам он не мог приехать в Пущино из-за болезни, но послал для пленарного доклада своего врача – одного из крупнейших гематологов России Никиту Ефимовича Шкловского, энтузиаста компьютерных методов ведения истории болезни. После доклада я поблагодарила Шкловского и спросила о состоянии и настроении Шакина, как он переносит больницу. Шкловский ответил, пожав плечами: «Что значит «переносит», в больнице он живет. Вообще, только в больнице на гране между жизнью и смертью и проявляется настоящая сущность человека. Сева – Человек». В конце апреля после, как казалось, успешного курса лечения Сева уже начал ходить на работу и даже приходил ко мне в гости, причем полностью очаровал мою десятилетнюю внучку. А в мае его не стало. Он был большой, стройный, с рыжей бородой, он увлеченно обсуждал математические проблемы и видел приложения математики буквально к любой проблеме человеческой деятельности, свободно говорил по-английски, прекрасно знал музыку и пел почти оперным голосом арии из опер и романсы, играл в теннис. Его лечение проходило успешно, и в последний раз он пошел в больницу, чтобы сделать еще один заключительный курс, все мы, по крайней мере, я была уверена, что он выкарабкается. Болезнь оказалась сильной и коварной. Мы все уйдем в свой черед, но он ушел слишком рано. Галина Юрьевна Ризниченко |